Игра воровки. Клятва воина [ Авторский сборник] - Джульет Маккенна

Следующее, что я поняла сквозь сон, это что Шив поднимает меня в коляску, а Джерис перекладывает багаж, пытаясь освободить мне местечко.

– Все хорошо. – Я выпуталась из складок плаща. – Я посижу впереди.

Шив улыбнулся.

– Ты уверена?

Я зевнула.

– Подремлю в дороге, мне не привыкать. Ой! – взвизгнула я – твердый переплет воткнулся в ребра.

– Что такое? – Джерис пугливо огляделся.

– Вот что. – Я полезла за пазуху и вытащила книги. – Здорово же я устала, раз заснула прямо на них!

При виде названий у Шива заблестели глаза, но едва он собрался открыть первый томик, как снова появился Дарни. Маг быстро сунул книги в холщовый мешок и положил в седельную суму.

– Я расплатился, так что поехали. Ливак никто не видел, пусть так и остается. Пусть все думают, будто мы и впрямь торговцы краской.

Если так, то запертые сундуки и охрана обретают смысл. Я с невольным уважением посмотрела на Дарни – возможно, у него есть скрытые таланты.

Коляска выехала со двора, и я задремала. Я могу спать где угодно, пока чувствую себя в безопасности, кроме разве что козел дилижанса, но Джерис правил так, будто вез поклажу с яйцами, и дорога была в хорошем состоянии. К полудню, когда мы остановились, чтобы дать отдых лошадям, я открыла глаза и поинтересовалась, какой будет наша следующая остановка в этом безумном путешествии. Ждать пришлось недолго.

Почти у самой границы Эйрога Дарни свернул на проселок. Въехав на холм, мы увидели внизу озеро, окаймленное деревьями, и группку зданий. Над крышами мастерских торчали печные трубы, похожие на луковицы, они выбрасывали в голубое небо клубы грязного дыма.

– Дарни!

Топорно скроенный мужчина в перепачканных глиной рубашке и штанах вышел из низкого сарая и помахал нам. Потом повернулся к озеру и кликнул мальчишку, который ловил рыбу с низкого сука.

– Сейн, мой сын, позаботится о ваших лошадях, – сказал он. – Пойдемте внутрь.

Заметив меня, мужчина учтиво кивнул.

– Я Травор, добро пожаловать в мой дом.

Он помог Дарни с первым сундуком, а Шив и Джерис взяли второй и понесли в солидный кирпичный дом, расположенный в центре этих зданий. Я поплелась за ними в большую кухню, где розоволицая женщина моего возраста вымешивала хлеб на чисто выскобленном столе, а на плиточном полу вокруг ее ног играла стайка таких же чисто выскобленных детей.

– Шив! – При виде мага женщина расцвела и деликатно поцеловала его в щеку, отведя в сторону измазанные мукой руки. – Привет, Дарни! Джерис, как дела?

– Спасибо, хорошо.

– Джерис!

Дети запрыгали вокруг ученого, и я увидела, что их пятеро, начиная от стройной белокурой барышни, доходящей ему до пояса, и кончая шустрым ползунком, уверенным, вопреки очевидности, что умеет ходить. На мой взгляд, все погодки, и, судя по объемистой талии хозяйки, я бы побилась об заклад, что гончар снова имел обжиг в ее печи. Женщина вытерла руки о передник.

– Я Харна, добро пожаловать.

– Ливак.

Мы пожали друг другу руки.

– Вы надолго к нам? – Харна накрыла тесто чистой салфеткой, чтобы подходило, и обернулась к Дарни.

– Переночуем и поедем дальше.

Шив вмешался.

– Думаю, мы немного задержимся, Харна. Видишь ли, Дарни, кроме той вещицы, Ливак достала нам несколько книг. Они нам очень пригодятся, и я хотел бы услышать мнение Коналла.

Дарни бросил на меня первый кислый взгляд за день.

– Ясно. Обсудим это позже, – сказал он тоном, сулящим неприятности, и, постояв, решительно вышел во двор.

Не обращая на него внимания, Харна пристально посмотрела на меня.

– У тебя усталый вид. Пойдем, провожу тебя в твою комнату. Как насчет ванны?

– Это было бы чудесно.

Я с нетерпением пошла за хозяйкой. Джерис стал раздавать детям засахаренные фрукты, а Шив вытаскивал из кладовой хлеб и холодное мясо.

– Все чувствуют себя здесь как дома, – заметила я, когда мы поднимались по узкой лестнице. Харна засмеялась.

– За последние два сезона я видела Дарни чаще, чем за последние шесть лет. Но я не против, это ради хорошего дела.

Я поборола искушение расспрашивать дальше.

– Что ты с ними делаешь? – Харну явно не мучили сомнения.

– О, то и это.

Она кивнула и оставила тему.

– Вот твоя комната.

Женщина открыла низкую дверь в маленькую спальню под самой стрехой. Я вдохнула лавандовый запах безупречно чистого белья и едва не заснула на месте.

– Здесь очень красиво, спасибо.

Я нисколько не кривила душой. На комоде стояли глиняные кувшин и таз, покрытые глазурью, в Ванаме они бы стоили бешеных денег. Побеленные известью стены были нежно-розовые, а оконную створку прикрывали чистые льняные занавески.

– Ванная там.

Харна повела меня вниз по другой лестнице в выложенную плитками комнату с огромной ванной и стоком, хитро вделанным в пол.

– Здорово! – восхитилась я. Харна улыбнулась.

– Травор любит удобства. Когда купаешь семерых детей, здесь бывает подобно броду на Далазе.

Семерых? Упаси меня Дрианон! Вошел Травор с огромным чайником кипятка.

– Какой там брод! Скорее уж целый шторм в самом Каладрийском Заливе.

Он вылил кипяток в ванну, и я жадно посмотрела на нее.

– Спасибо. Вы уверены, что я не забираю слишком много горячей воды?

Травор покачал головой.

– Печи сегодня работают, а я встроил рядом с ними медные котлы, чтобы тепло не пропадало. Мы можем выкупать вас всех, и еще много останется.

Он ушел, и вновь появилась Харна с мягкими полотенцами.

– Наслаждайся, – сказала она, закрывая дверь.

Так я и сделала. На полке стояли бутылочки с ароматическими маслами, и я нашла экстракт моей любимой золотень-травы. Погрузиться в душистую воду и вымыть волосы – какое это блаженство! Когда вода остыла, я нехотя вылезла из ванны и, завернувшись в полотенце, побежала обратно в спальню, где чистая рубашка и белье завершили мое преображение.

В доме царила тишина. Слышны были лишь голоса детей, играющих где-то у озера, да громыхание телеги, выезжающей со двора. Я растянулась на гусиной перине и достала из сумки книгу, которую утаила от Шива.

«Об утраченных искусствах тормалинцев». Звучит многообещающе.

Открыв ее, я начала продираться сквозь мелкий шрифт. Дело оказалось нелегким. В Энсеймине мы все говорим на обычном тормалинском. Этот же текст был на Старом Высоком наречии – языке, связующем Империю. Я хмурилась над странно произносимыми словами, пытаясь разобрать знаки интонации над строками. Вконец утомившись, зевнула и потерла глаза. Это было слишком трудно, поэтому я ограничилась тем, что просмотрела названия разделов: «Об астрономии», «О математике», «Об очистке руды», «Об окулизме», «О фармакопее», «Об искусстве красноречия».